Шанина Роза Егоровна

9 июня 1944 года на первой полосе армейской газеты "Уничтожим врага !" был напечатан портрет. Под портретом текст:

"Бойцам и офицерам Н-ской части хорошо известно имя девушки - снайпера Розы Шаниной. Бывшая воспитательница детского садика, студентка Архангельского педучилища, сейчас она стала грозным и беспощадным истребителем гитлеровских оккупантов. Одной из первых среди девушек - снайперов Роза Шанина удостоена высшей солдатской награды - ордена Славы".

Ни одно слово здесь не было преувеличением. Розу действительно знали все, а в полку, в котором служила Шанина, о её храбрости ходили легенды.

В жизни Роза была ещё красивее, чем вышла на той газетной фотографии. Ростом выше среднего, русоволосая, голубоглазая. Говор протяжный, архангельский, с нажимом на "о". Родом она была из глухой северной деревушки. Не особенно разговорчивая, но рассердится - за словом в карман не полезет.

Роза Шанина родилась в 1925 году. Родом была из Архангельской области. В 14-лет, решив учиться, наперекор воле родителей она ушла из дому и, прошагав 200 километров по тайге до железной дороги, приехала в Архангельск. Поступила в педагогический техникум. А когда началась война, пошла в военкомат проситься на фронт. Отказали: ей было всего 16 лет.

Роза вступила в отряд Всеобуча, но не проходило недели, чтобы не зашла она в военкомат. Снова и снова, испробовав, казалось, уже все методы: и убеждения, и уговоры, и слёзы, доказывала, что место её только на фронте. В военкомате, поразившись её настойчивости, наконец сдались и направили Розу в Центральную женскую снайперскую школу в Москву.

Вскоре она закончила учёбу и получила направление на фронт. Первый выстрел Розы прозвучал 5 апреля 1944 года юго - восточнее Витебска. Он был точен. А через месяц на её счету было уже 17 уничтоженных фашистов. За храбрость и боевые заслуги её наградили орденом Славы 3-й степени.

22 июня 1944 года 5-я армия сокрушительным и внезапным для врага ударом юго - восточнее Витебска смяла его оборону. В прорыв вошли танки, за танками стремительно двинулись стрелковые дивизии. Гудела в те дни земля Белоруссии несмолкаемым рокотом моторов. Над дорогами висела пыль. Бурые космы её оседали на деревьях, придорожные леса покрылись плотной непроницаемой песчаной пеленой. Даже солнца, Июньского знойного солнца, было не разглядеть - так затянуло его марево пыли и многоцветных дымов.

Теперь наши снайперы, раньше игравшие одну из главных ролей, должны были уйти в пределы второго эшелона. Да и устали порядком девушки за 1,5 месяца работы на переднем крае. Им было приказано максимально использовать для отдыха любые привалы и ни в коем случае не подключаться к боевым действиям наступавшей пехоты.

Роза была недовольна, что придётся шагать в тылах, и решила добиться направления стрелком в батальон или в разведроту. Но командир 144-й дивизии отказал ей наотрез: "Успеешь ещё, навоюешься". Девушка встала: "Товарищ генерал, разрешите обратиться к Командующему".

Удивился генерал, но разрешил, рассчитывая, что вряд ли хватит у неё смелости обратиться к самому Командарму, так и успокоится. Но уже на следующий же день Роза поехала в штаб армии, пробилась на приём к Командующему армией генералу Н. И. Крылову. Быстро всё выложила, стоит и умоляющими глазами на него смотрит. Тоненькая, совсем ещё юная.

Командующему не хотелось, чтобы сейчас, когда не было в том острой необходимости, девушка находилась на переднем крае. Но как отказать ?   Ведь она, солдат, набралась решимости обратиться к нему. Видно, целеустремленности и характера ей не занимать. А отказ может понять как неверие в её силы, ущемление патриотического достоинства. Обычную человеческую жалость наверняка воспримет как оскорбление. Ну как тут отказать ?..
Снайперы Р.Г.Шанина и З.М.Шмелёва.

Девушки - снайперы мстят фашистским извергам. Старший сержант Р. Г. Шанина,
награждённая орденами Славы 2-й и 3-й степеней и медалью "За отвагу", и старший
сержант З. М. Шмелёва, награждённая орденами Славы 3-й степени и Красной
Звезды, сидят в засаде.  3-й Белорусский фронт.  20 Января 1945 года.

С этого дня Розу можно было встретить только на переднем крае.

В печати то и дело появлялись портреты Розы Шаниной и рассказы о её невероятной смелости поступках. Причём не только в наших армейских газетах, но и в журналах, которые издавались в Москве, например, в "Огоньке".

...30 января 1945 года редактору газеты 5-й армии "Уничтожим врага !"   П. Молчанову сообщили, что Роза тяжело ранена в бою. Рана оказалась смертельной. Когда он добрался до госпиталя, Розу уже похоронили. Среди её личных вещей лежал фронтовой дневник - 3 толстые записные книжки. И если Молчанов его взял себе, то только потому, что по земляческой дружбе она доверяла ему многие личные тайны. Они часто виделись, и с конца июля 1944 года, приблизительно за полгода, он получил от Розы Шаниной 16 писем.

Предлагаю Вам познакомиться с некоторыми отрывками из её писем и дневников. Несмотря на известную разбросанность, они лучше всего скажут об их авторе - комсомолке, каких было много, которая без колебаний ушла из далекого города в тылу на фронт, зная, что здесь можно потерять самое дорогое - жизнь.
*     *     *

29 июля 1944 года. Передайте, пожалуйста, по назначению и посодействуйте мне. Если бы Вы знали, как мне страстно хочется быть вместе с бойцами на самом переднем крае и уничтожать гитлеровцев. И вот, представьте, вместо передовой - в тылу. А недавно мы потеряли ещё 4-х чёрными и 1-на красная очень.  [ В целях сохранения военной тайны о потерях Роза пишет иносказательно, "чёрные" - убитые, "красные" - раненые. Речь идёт о снайперах. ] Хочу мстить за них. Прошу Вас, поговорите с кем следует, хотя знаю, что Вы очень заняты.

( Из письма к П. Молчанову )

8 августа. Я недавно ушла в самоволку. Случайно отстала от роты на переправе. И не стала искать её. Добрые люди сказали, что из тыла отлучаться на передний край не есть преступление. А я знала, что наша учебная рота не пойдёт в наступление, а поплетётся сзади. Мне же нужно быть на передовой, увидеть своими глазами, какая она, настоящая война. И потом, как было искать свою роту ?   Кругом, по лесам и болотам шатались немцы. Одной ходить опасно. Я и пошла за батальоном, который направлялся на передовую, и в этот же день побывала в бою. Рядом со мной гибли люди. Я стреляла, и удачно. А после 3-х взяла в плен... здоровых таких фашистов.

Я счастлива !   Хотя за самоволку меня отчитали, даже получила комсомольское взыскание - поставили на вид.

( Из письма к П. Молчанову )

12 августа. Командир не разрешил идти дальше с его батальоном. Сказал: "Возвращайся, девочка, в тыл". Куда идти ?   Светает. Вижу, вдали маячит часовой. Но чей ?   По ржи подползла поближе. Наши !   Спят, усталые, после боя. И часовой дремлет стоя. Напугала его. Он расспросил, кто я и зачем пришла. Посоветовал отдохнуть. Под плащ - накидкой сразу же заснула. Меня разбудили, сказали: ожидается немецкая контратака. Так и есть. Команда. Заняла ячейку. Сначала я не видела, потом вижу: метрах в 100 с холма сползают фашистские танки с десантом. Ударила наша артиллерия. Стреляю по десантникам. Один танк прорвался на наши позиции, но уже без десанта. Рядом со мною в нескольких метрах раздавлены гусеницами Старший лейтенант и боец. У меня заклинило затвор. Села, устранила задержку и снова стреляю. Вот идёт танк прямо на меня, метрах в 10. Ощупываю ремень, на котором были подвешены гранаты. Гранат нет. Потеряла, наверно, когда ползала во ржи. И не страшно было. Присела, танк прошёл мимо. Нарвались танки на нашу артиллерию, повернули обратно. Я продолжала сваливать фашистов, когда они выскакивали из горящих танков. Всего подбили 8 танков, остальные вернули обратно. После всего, когда увидела убитых и раненых, стало жутко. Но взяла себя в руки. Ясно дело - надо драться, мстить за погибших товарищей.

Немного отдохнула и пошла искать наш женский взвод, упрятанный где-то в тылу. Вышла на дорогу. Случайно взглянула в сторону оврага и вижу - стоитнемец. Крикнула: "Хенде хох !"   Поднялось 6 рук: значит, их трое. Один что-то пролепетал, я не поняла. Знай только кричу: "Быстрее, вперёд !", а винтовкой показала - ползите, мол, ко мне. Выползли. Оружие отобрала. Прошли немного, смотрю, немец в одном сапоге. Значит, он просил разрешения надеть второй сапог. Подвела их к деревне. Один спрашивает: "Гут или капут ?"   Я говорю: "Гут" - и веду их дальше, в руке винтовка; за поясом гранаты и финка - ну как настоящий вояка. Пленных сдала кому следует.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

31 августа 1944 года. Слава богу, наконец мы снова в бою. Все ходили на передовую. Счёт увеличивается. У меня самый большой - 42 убитых гитлеровца, у Екимовой - 28, у Николаевой - 24.

( Из письма к П. Молчанову )

10 октября. Видела во сне брата Федю. На сердце тяжело, мне 20 лет, а нет близкого друга, почему ?   И ребят полно, но сердце никому не верит.
Роза Шанина

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

17 октября. Опять готова к побегу на передовую. Какая - то сила влечёт меня туда. Чем объяснить ?.. Некоторые думают, что стремлюсь к знакомому парню. Но я же там никого не знаю. Я хочу воевать !   Я хочу видеть настоящую войну. Ухожу. Какое наслаждение "путешествовать" по передовой !   Наш взвод в резерве, никто за ним из следит, тем более там думают, что я ранена и в госпитале.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

18 октября. Атаки. Наконец-то пересекли германскую границу. Наступаем на немецкой территории. Пленные. Убитые. Раненые. Атаковали дот. Взяли ещё 27 пленных: 14 офицеров. Крепко сопротивлялись. Иду "домой", в свой взвод.

Сегодня была у генерала Казаряна, потом у начальника политотдела. Просилась на передовую. Плакала, что не пустили.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

20 октября. Вчера снова была в "бегах", ходила в атаку. Наступали. Но нас остановили. Дождь, грязь, холодно. Длинные ночи.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

21 октября. Опять жалуюсь Вам, что в разведку не переводят. Отказали окончательно. И всё же я постоянно с разведчиками. Начальство не выгоняет в тыл, и я довольна. Настроение, как никогда, хорошее. Вот опять команда "Вперёд !".

( Из письма к П. Молчанову )

24 октября. Писать не было условий, воевала. Шла вместе со всеми. Раненые, убитые. Вернулась с передовой по вызову комполка. Приказал сидеть в тылах. Снова бездействие.

О боже, сколько сплетен о моём отсутствии. Даже подруги встретили с иронией: у кого была ?   Если бы знали правду, позавидовали бы. Но я молчу. Если и они вздумают последовать моему примеру, моей вольной жизни придёт конец. Пусть думают, что хотят.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

25 октября. Всё же как хорошо, когда есть подруга. Саша, мне с тобой и в грусти порой бывает весело. Я делюсь с тобой всем, что есть на душе [ Примечание: Александра Екимова - подруга Розы Шаниной ].

Вызывал начальник политотдела по поводу моего письма, где я просила послать на передовую и критиковала офицеров за обиды. Вспоминаю маму. Дорогая мама !  Как хочется к тебе !

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

28 октября. За местечко под Пилькаллеоном воевала уже законно. На этот раз отпустили. Город мы взяли. При отражении одной из самых яростных атак противника я стреляла, кажется, особенно удачно. Много стреляла и с близкого расстояния. Мы лежали на опушке леса за насыпью. Когда фашисты ползли, были видны только каски. 200 метров - стреляю. 100 метров. Фашисты поднялись в полный рост. И только когда нас отделяло метров 20, мы отошли. Рядом погиб капитан Асеев, Герой Советского Союза.

Вечером, усталая, пошла на командный пункт полка и первый раз за этот день поела. Уснула крепко. Вдруг стрельба, к КП подкрались немцы. Противника первыми заметили артиллеристы и отогнали.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

1 ноября. Третьего дня хоронили подругу по оружию Сашу Кореневу. Ранены ещё 2 наши девушки: Лазоренко Валя и Шмелёва Зина. Может быть, Вы их помните ?

( Из письма к П. Молчанову )

Роза Шанина. 1944 г.

3 ноября. Вернулась с передовой совершенно измотанная. Запомнится мне эта война. 4 раза местечко переходило из рук в руки. Я 3 раза уходила из-под самого носа фашистов. Вообще-то война на территории врага - дело серьёзное.

( Из письма к П. Молчанову )

7 ноября. Опять была на передовой. А в это время, оказывается, приезжал фоторепортёр из Москвы. Генерал вызывал меня, а я неизвестно где. Сегодня встретила Ггнерала, и он отругал меня.

Получила письмо из Архангельска. Земляки видели в журнале мой портрет и пишут, что гордятся моими подвигами. Но меня слишком переоценили. Я делаю лишь то, что обязан делать каждый советский воин. Ордена Славы для меня - это слишком много [ Примечание: Роза Шанина первой из девушек, сражавшихся в войсках 3-го Белорусского фронта, была удостоена орденов Славы 3-й и 2-й степени ].

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

15 ноября. На "охоту" сейчас не хожу. Сижу без сапог. Движение на фронте большое. Девушки наши награждены. Нам с Сашей вчера вручили Почётные грамоты ЦК комсомола.

( Из письма к П. Молчанову )

18 ноября. Настроение гадкое. Видела Николая. Первый раз его встретила, когда бегала на передовую. Он мне немного нравится, хотя воспитанием и образованием не блещет. Но я его уважаю за храбрость. Почему-то вбиваю себе в голову, что люблю его. Может быть, потому, что одинокой быть тяжело. Хочется иметь рядом близкого человека, хорошего друга.

О замужестве не думаю. Не время сейчас. Написала письмо фронтовичке - незнакомке. ( В дневнике оказалось неотправленное письмо некой Маше. )

"Здравствуй, Маша !

Извини, что я так тебя называю, не знаю отчества. Я решила написать, когда случайно узнала о твоём письме Клавдии Ивановне.

Ты пишешь, что безумно любишь мужа Клавдии. А у неё есть 5-летний ребенок. Просишь у неё прощения не за то, что позволила себе непозволительную вещь, а за то, что собираешься в дальнейшем строить жизнь с её мужем. Оправдываешь себя тем, что не можешь одна воспитывать ребенка, который скоро должен появиться, и что якобы не знала раньше, есть ли у Н. А. жена и дети.

Ты пишешь: "Что я отвечу своему ребенку, когда он спросит, где папа ?"   А что же ответит Клавдия Ивановна своему сыну, уже хорошо знающему отца ?   Он спросит после войны: "Почему не приезжает папа ?"

Если тебе тяжело разлюбить случайно встреченного на дорогах войны человека, то как же Клавдия Ивановна забудет любимого мужа ?

Кто я ?   Как и ты, я приехала на фронт. Я снайпер. Недавно была в тылу. В пути, в поезде, нередко чувствовала благодарность людей, разглядывавших мои награды. Но пришлось услышать и неприятные слова. Почему ?   Почему иные косо смотрят на девушку в гимнастёрке ?   Это ты виновата, Маша. Я не находила себе тогда места, не могу успокоиться и сейчас, вернувшись на фронт.

Часто задумываюсь, как мы, военные девушки, будем возвращаться с войны ?   Как нас будут встречать ?   Неужели с подозрением, несмотря на то, что мы рисковали жизнью и многие из нас погибли в боях за Родину. Если это случится, то виноваты будут те, которые отбивали чужих мужей.

Подумай, что тебя не простит не только Клавдия Ивановна, но и все мы, а нас много. У меня - всё. Роза Шанина.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

20 ноября. Сколько вчера было приглашений на вечер в честь Дня артиллерии - "катюшники", разведчики, 120-я батарея и ещё много - много. Пошла к Николаю. Объяснилась с ним, написала ему записку в смысле "но я другому отдана и буду век ему верна". И ушла к артиллеристам. Когда они провожали меня домой, поднялась дуэльная стрельба.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

23 ноября. Получила письмо от танкистов. Оказывается, они помнят меня и то, как я с ними задорно смеялась и пела "Немцы топали, мундиры штопали". Пишут, что видели мою фотографию в журнале. А я её ещё и не видала.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

26 ноября. Сейчас в запасном полку. Опять отдыхаем. Скоро совсем забудем, какая она, передовая. Поймите, жажда моей жизни - бой. И что же ?   Не могу добиться своего. Посылают туда, где редко даже стреляют. А теперь выдумали отдых. Саша и Лида лежат на нарах и поют: "Час да по часу день проходит". Песня ещё больше портит мне настроение.

( Из письма к П. Молчанову )

27 ноября. Вчера были танцы. Танцую неважно. А сегодня мылись в бане. Вспомнили, как немцы захватили в плен наших девочек. Это было в Мае. Фашистские разведчики во время поиска на переднем крае схватили 2-х снайперов - Аню Нестерову и Любу Танайлову. Где они сейчас ?   Живы ли ?   В руках палачей...

Впервые видела немецких фрау. Мстить им за подруг ?   Нет. У меня к ним никакой ненависти. А фашистов ненавижу и убиваю хладнокровно. И в этом вижу назначение моей жизни сейчас. А будущее у меня неопределенно. Варианты: 1 - в институт; 2 - не удастся первое, тогда я всецело отдамся воспитанию детей - сирот.

И чего мне только в голову не приходит !   Решила здесь, в запасном полку, изучить связь, азбуку Морзе. Курсы связистов за стеной. Неплохо иметь несколько разных специальностей.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

2 декабря. Скука. За стеной играет гармонь. Хочу туда, где бой. Нельзя. Почему ?   Какие несознательные эти начальники.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

5 декабря. Всё передумала о своей жизни, о справедливости, о девчатах. Я иногда жалею, что не родилась мужчиной. Никто бы сейчас не обращал на меня внимания, никто не жалел бы, а я бы воевала от всей души, как хотела бы. Самой странно. Но в бою я ничего не боюсь. Ведь не испугалась же я танка, который проехал у меня над головой. И всё-таки пока в запасе.

Я привыкла к Саше и к Калерии, и мне без них скучно. Я их очень уважаю, больше чем других девушек. С подругами жить легче. Мы трое из разных семей. У нас разные характеры. Но есть что-то общее. Дружим, и крепко. Калерия - хорошая девушка. Смелая, без тени эгоизма. Я это больше всего ценю в людях. Саша толковая. Разбирается во всех вопросах. Память неё золотая. Саша, Калерия и я - "Бродячая тройка". Как буду жить без них, когда кончится война и мы разъедемся в разные стороны ?

Нравится мне и Ева Новикова и Маша Томарова. Ева немного вспыльчива, но всё равно мировая девчонка. Чистюлька, скромная, самостоятельная. Маша никогда не унывает, а когда грустно, песни поет.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

7 декабря. Видела в немецкой газете фото наших снайперов - Нестеровой и Танайловой. Говорят, их пытали фашисты, но те ничего не сказали...

Часто вспоминаю любимый, родной Архангельск - стадион "Динамо", театр, кино "Арс" и "Победа"...

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

13 декабря. Позавчера был сбор снайперов армии. Говорили и обо мне: мол, пример хороший показываю. Вчера меня ранило в плечо. Интересно, 2 дня назад видела сон, как будто меня ранило, и тоже в плечо. Вчера сижу на огневой точке, вспомнила про сон. А через несколько минут вздрогнула. Пуля фашистского снайпера попала мне в то самое место, где я во сне видела рану. Боли я не ощутила, просто обдало всё плечо чем-то горячим. На операции было больно. Но, кажется, рана неопасная - 2 маленькие дырочки, хотя разрезали так, что, наверное, месяц не заживёт. Лежу. Сустав ноет. Скоро убегу, а что будет дальше, не знаю...

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

17 декабря. Пока лечусь. Рана ещё беспокоит. Меня направляют в армейский дом отдыха. Там вообще-то хорошо. Но хочу посоветоваться. Не лучше ли попроситься в госпиталь ?   Из госпиталя могут направить в батальон, а не в снайперский взвод. Почему хочу уйти из взвода ?   Не потому, что не прижилась. Характер у меня неплохой, со всеми дружу, хотя, конечно, не обходится и без споров. Но здесь всё-таки слишком тихо. Я же хочу треска в работе. Это моя потребность, инстинкт. Как Вам объяснить ?   Ну Вы же знаете, я жажду боя ежедневно, ежеминутно. Я могу быть более полезна для нашего общего дела.

( Из письма к П. Молчанову )

18 декабря. Каждый день вижу во сне Сашу и Калю. Как я по ним соскучилась. Мне приносят письма от знакомых и незнакомых. Только что пришла из кино. Шёл фильм "Лермонтов". Характер Лермонтова - мой. Я решила по его примеру делать, как я считаю нужным, правильным. И ещё очень хочу быть в чем-нибудь первой. Как мне нравится характер Лермонтова...

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

27 декабря. Когда хорошо живётся, писать не хочется. Прочитала "Сестру Керри" и "Багратиона". Хорошие книги. "О, Керри, Керри !   О, слепые мечты человеческого сердца !   "Вперёд, вперёд", - твердит оно, стремясь туда, куда зовет его красота".

Читала и думала - это к тебе относятся слова Теодора Драйзера. И Багратиона тоже: "Что значит слава - это или свой череп расколоть во имя Родины, или чужой искрошить..." - вот это слова. Я так и сделаю, ей-богу.

Видела много картин: "В старом Чикаго", "Жди меня", "Подводная лодка № 9". Последняя особенно понравилась. Остальные так себе...

Вчера шла, и пристал паренек. "Дай, - говорит, - я тебя поцелую. Я 4 года не целовал девушек". И так убедительно просил, что я расчувствовалась. И действительно, хорошенький такой, не противно, а приятно. "Чёрт с тобой, - говорю, - целуй, только один раз". И сама почти плакала от непонятной жалости...

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

8 января 1945 года. Не было бумаги, и я давно ничего не записывала. После отдыха пошла к члену Военного совета, чтобы добиться своей цели - попасть на передовую. Потом была у командующего армией. С большим трудом убедила, чтобы пустили меня в следующее наступление. Наконец-то. Настроение хорошее. За отражение контратаки в первом же бою получила медаль "За отвагу".

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

13 января. Всю ночь не спала. Плохо себя чувствую. Заболела. Немец крепко стреляет. Сегодня с 9:00 до 11:30 длилась наша артподготовка. Начали "катюши". Ух и дали перцу фашистам. Обстановка ещё неясная. Только построили землянку, а настроение уже чемоданное. Ждём нашего наступления... Вперёд, только вперёд...

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

Р.Шанина и её командир А.Балаев.

14 января. За спиной Белоруссия и Литва. А здесь Пруссия. На левом фланге наши продвинулись далеко. Но ещё стрельба слышна. Всё утро грохочет канонада. Все ушли вперёд, а для нашего взвода не хватило подводы. Не ужинали и не завтракали.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

15 января. Прибыли с тылами дивизии в Эйдкунен. Утром я надела белый маскхалат, перецеловалась со всеми и пошла. Через час буду на передовой.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

16 января. Попала к самоходчикам. Когда ездили в атаку, была в машине. От самоходчиков пошла в полк, Доложила, что мне разрешено быть на передовой. Поверили, но с трудом. И приняли меня только потому, что знают, что я снайпер. Невыносимый ветер. Пурга. Земля сырая. Грязь. Маскхалат уже демаскирует меня - слишком бел. От дыма болит голова. Советуют мне - лучше вернись во взвод. А моё сердце твердит: "Вперёд !   Вперед !"   Я покорна ему. Будь что будет !

Сколько жертв было вчера, но всё равно я шла вперёд. Сижу и размышляю о славе. Знатным снайпером называют меня в газете "Уничтожим врага!", в журнале "Огонёк" портрет был на первой странице. Но я знаю, что ещё мало сделала, не больше, чем обязана как советский человек, вставший на защиту своей Родины. Сегодня я согласна идти в атаку, хоть в рукопашную. Страха нет. Готова умереть во имя Родины.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

17 января. Ходила в наступление вместе с пехотой. Продвинулись вперёд на несколько километров. По нам били "скрипачи".   [ Так бойцы называли немецкие шестиствольные миномёты ]  Рядом людей разрывало на части. Приходилось и стрелять, и перевязывать раненых. Брала штурмом немецкий дом. Во время штурма убила 2-х фашистов: одного возле дома, второго, когда тот высунулся из самоходки. Жаль, что мало пользы принесла как снайпер.

( Из дневника Р. Е. Шаниной.)

17 января. Извините за долгое молчание. Писать было совсем некогда. Шла моя боевая жизнь на настоящем фронте. Бои были суровые, но я каким-то чудом осталась жива и невредима. Шла в атаку в первых рядах. Вы уж извините меня за то, что Вас не послушалась. Сама не знаю, но какая-то сила влечёт меня сюда, в огонь.

Только что пришла в свою землянку и сразу села за письмо к Вам. Устала, всё-таки 3 атаки в день. Немцы сопротивлялись ужасно. Особенно возле старинного имения. Кажется, от бомб и снарядов всё поднято на воздух, у них ещё хватает огня, чтобы не подпускать нас близко. Ну, ничего, к утру всё равно одолеем их. Стреляю по фашистам, которые высовываются из-за домов, из люков танков и самоходок.

Быть может, меня скоро убьют. Пошлите, пожалуйста, моей маме письмо. Вы спросите, почему это я собралась умирать. В батальоне, где я сейчас, из 78 человек осталось только 6. А я тоже не святая.

Ну, дорогой товарищ, будьте здоровы, извините за всё. Роза.

( Из последнего письма к П. Молчанову )

24 января 1945 года. Давно не писала, было некогда. Двое суток шли ужасные бои. Гитлеровцы заполнили траншеи и защищаются осатанело. Из-за сильного огня приходится ездить в самоходках, но стрелять удается редко. Невозможно высунуться из люка.

Лишь несколько раз я выползала на броню машины и стреляла по убегающим из траншей вражеским солдатам.

К вечеру 22 января мы всё-таки выбили фашистов из имения. Наша самоходка успешно перешла противотанковый ров. В азарте мы продвинулись далеко вперёд, а так как не сообщили о своём местонахождении, по нам по ошибке ударила наша же "катюша". Теперь я понимаю, почему немцы так боятся "катюш". Вот это огонёк !

Потом ходила в атаку, а вечером встретила своих дивизионных разведчиков. Предложили пойти с ними в разведку. Пошла. Взяли в плен 14 фашистов.

Сейчас продвигаемся вперёд довольно быстро. Гитлеровцы бегут без оглядки.

Техника у нас !..   И вся армия движется. Хорошо !

Большой железный мост через реку прошли без помех. Шоссе красивое. Около моста валялись срубленные деревья - немцы не успели сделать завал...

( Последняя запись в дневника Р. Е. Шаниной.)

На этом дневник обрывается. 27 января 1945 года Роза Шанина была смертельно ранена в 3 км юго - восточнее деревни Ильмсдорф округа Рихау   ( Восточная Пруссия ). На её счету 75  ( по другим источникам - 54 )  подтверждённых уничтоженных солдат и офицеров противника, среди которых 12 снайперов.
( Из сборника - "Снайперы".  Издательство "Молодая гвардия", 1976 год. )

Отредактировано Кит (2016-02-13 14:20:55)

Алексей Маресьев родился 20 мая 1916 года на Волге в городе Камышине. Его отец, Пётр Маресьев, солдат - окопник Первой Мировой войны - вернулся домой полуживым и вскоре умер. Алёше исполнилось тогда всего 3 года. Мать, Екатерина Николаевна, - добрая, работящая женщина, сама растила и воспитывала детей. Она работала уборщицей, получала мало и потому сыновей Петю, Колю и Лёшу с детства приучала к труду, честности и справедливости.
Мересьев с товарищами по 580-му ИАП.

Алексей после 8-го класса поступил в ФЗУ. Там он получил специальность слесаря. Юноша работал и учился на рабфаке. Затем подал заявление в Московский авиационный институт. Но вместо института по комсомольской путёвке отправился на далёкий Амур строить город юности - так тогда называли Комсомольск-на-Амуре. Алексей с бригадой пилил лес в тайге, строил бараки, а потом и первые жилые кварталы. Там же на Амуре Маресьев поступил в аэроклуб. Парень успевал и работать (со стройки его перевели на водный транспорт в качестве моториста-дизелиста), и учиться лётному делу.

В 1937 году Алексея призвали в армию. Его настойчивую просьбу послать в авиацию уважили и направили служить в 12-й авиационный пограничный отряд (на острове Сахалин). Но там, по словам самого Маресьева, он не летал, а "заносил хвосты" у самолётов. "Взлетел" Алексей уже в Батайской военной школе пилотов в 1940 году, где был оставлен инструктором. Там же, в Батайске, он встретил войну.

Первый боевой вылет совершил 23 августа 1941 года в районе Кривого Рога, сражаясь в составе 296-го ИАП. Маресьев в составе звена истребителей вылетел на штурмовку переднего края противника. Вышли на цель, снизились до высоты 40 метров и на бреющем полёте по сигналу ведущего начали штурмовку. Сделали несколько заходов, обрушили на головы врагов град свинца и реактивных снарядов. Выполнив боевое задание, истребители вернулись на свой аэродром.

В начале 1942 года, уже в составе 580-го истребительного авиационного полка, лейтенант А. П. Маресьев выполнял задачи на Северо-Западном фронте. Именно здесь, в небе над Демянским выступом, Алексей записал на свой боевой счёт первый сбитый самолёт противника, им стал трёхмоторный транспортный Ju-52.

Можно представить себе радость молодого военного лётчика, когда он настиг "Юнкерса", взял его в перекрестие прицела, выпустил реактивный снаряд и увидел, как длинный фюзеляж Ju-52 развалился на 2 части. От него посыпались осколки...
Немецкий самолёт Ju-52

Военно - транспортный самолёт Junkers Ju-52.  Основная "рабочая лошадка" Люфтваффе.

К концу марта 1942 года Маресьев увеличил счёт сбитых вражеских самолётов до 4-х (некоторые источники указывают на 6 побед, возможно с учётом групповых), а 4 апреля в воздушном бою в районе Старой Руссы его истребитель Як-1 был подбит. Двигатель остановился. Пилот стал планировать к земле, высматривая местечко для вынужденной посадки. Впереди в гуще леса блеснул белый островок - занесённое снегом болото. Алексей направил туда падающий самолёт, но запаса сил у истребителя не хватило, и он свалился на косматые ели...

Як-1 одного из полков 4-й Ударной армии.

Немецкий истребитель Mе-109F-2.

Дальнейшая судьба лётчика, упавшего в лесу в тылу врага, его 18-суточная отчаянная схватка с самой смертью - всё это описано Борисом Полевым в книге "Повесть о настоящем человеке", которая стала учебником мужества для нескольких поколений советских людей, и показано в одноимённом фильме. От неменуемой гибели его спасли жители деревни Плавни - подобрали, начали выхаживать. Но раненые и обмороженные ноги воспалились, нужна была срочная операция. Через линию фронта его вывез на связном У-2 командир эскадрильи Андрей Дехтяренко.
А.П.Маресьев в бою

Всё, что произошло со старшим лейтенантом А. П. Маресьевым потом - госпитализация, ампутация голеней обеих ног, первые шаги на протезах, почти смертельный для него приговор военно - врачебной комиссии, снова отчаянная борьба за возвращение в небо - это долгий сплошной подвиг. Его мог совершить только человек железной воли и огромного мужества. Наконец, назло всем преградам и даже самой смерти - возвращение в июне 1943 года в боевой лётный строй. Это - вторая жизнь Алексея Маресьева. Она похожа на легенду, но на самом деле - непридуманная земная жизнь сильного, настоящего Человека...

В июне 1943 года старший лейтенант Маресьев на протезах прибыл в 63-й Гвардейский истребительный авиаполк, на Брянский фронт. Алексей ужасно переживал, боялся, что его не примут лётчики полка. К новому месту службы он прибыл накануне Курской битвы, когда борьба в воздухе шла жесточайшая. Поэтому любой лётчик, взявший его к себе ведомым, определенно рисковал поднимаясь с ним в небо.

Командир полка берёг его - оставлял на аэродроме не выпуская на боевые задания. Алексею разрешали лишь подниматься в воздух лишь к моменту возвращения наших самолётов - для их прикрытия при посадке от внезапной атаки "охотников".

Алексей всё понимал, но однажды не выдержал и обратился к командиру полка за разрешением идти в бой. Хорошо, что в полку оказался сочувствующий ему комэск капитан Александр Числов. Он видел, как Маресьев переживает, а потому предложил полетать с ним. Алексею сопутствовала удача - 6 июля 1943 года он открыл новый счёт воздушным победам - "завалил" Ме-109, причём на глазах комэска. Доверие к нему после этого сразу возросло. Словом, Александр Числов стал его крёстным отцом. Позже Алексей узнал, что комполка перед вылетом сказал Числову: мол, сильно в драку не лезь, береги ведомого. Затем Маресьев слетал с комэском ещё раз. И опять удачно. Так он вписался в коллектив и уже никто не мог упрекнуть его в том, что он стал обузой для полка.

В воздушных боях на Курской дуге безногий лётчик доказал, что не только может пилотировать боевой истребитель, но и выходить победителем в схватках с немецкими асами. 20 июля 1943 года 10 истребителей под командованием Гвардии майора А. А. Федотова провели воздушный бой с 20 бомбардировщиками Ju-87, которых прикрывали 24 истребителя FW-190. В этой напряжённой схватке наши лётчики уничтожили 13 самолётов врага. Алексей Маресьев сбил 2 истребителя FW-190.

Ла-5ФН А.П.Маресьева.

15 декабря 1943 года 8 истребителей под командованием Гвардии капитана И. М. Березуцкого провели воздушный бой с 25 пикировщиками Ju-87, шедших под прикрытием 6 истребителя FW-190. Со второй атаки Иван Березуцкий сбил один "Юнкерс", другой поджёг Алексей Маресьев. В момент, когда он добивал Ju-87, его ведомого К. И. Короткова атаковала пара FW-190. Обладая удивительной осмотрительностью в бою, Маресьев заметил раньше самого Короткова, что тому грозит опасность. Предупредив своего напарника, Алексей послал длинную очередь вдогонку горящему "Юнкерсу" и поспешил на выручку боевому товарищу.
А.П.Маресьев.

В одной из лобовых атак самолёт Маресьева получил пробоину в левой верхней части мотора. Искусно сманеврировав, Алексей вышел из боя и произвёл посадку на своём аэродроме. "Юнкерс", подбитый им в этом бою, вскоре упал и был официально записан на его личный счёт.

Все эти победы были одержаны Алексеем Маресьевым на новейшем советском истребителе Ла-5ФН. Затем начались ожесточённые схватки с врагом в небе Прибалтики...

Боевая слава о нём стала греметь по всей 15-й Воздушной армии и всему фронту. В полк зачастили корреспонденты. Тогда - то и встретился с Маресьевым корреспондент "Правды" Борис Полевой. На обложке самого популярного журнала - "Огонёк" появился крупным планом портрет героя.

За образцовое выполнение боевых заданий, проявленное личное мужество и высокое лётное мастерство 24 августа 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Гвардии старшему лейтенанту А. П. Маресьеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

Представляя героя к награде, командир полка H. П. Иванов писал: "Истинный русский патриот, он, не жалея жизни и крови, сражается против врагов и, несмотря на серьёзный физический недостаток, добивается в воздушных боях отличных успехов".
Вручение награды Мересьеву.

Однако, нагрузки всё время возрастали и поэтому уже в 1944 году, когда Маресьеву предложили стать инспектором - лётчиком и перейти из боевого полка в управление Вузов ВВС, он согласился. Но сам об этом, он никого не просил... К тому времени Гвардии старший лейтенант А. П. Маресьев совершил 87 боевых вылетов и сбил 11 вражеских самолётов, в том числе 7 - после возвращения на фронт после ранения и ампутации голеней обеих ног. [М. Ю. Быков в своих исследованиях указывает на 8 побед лётчика.]

[Пользуясь случаем, хочется отметить, что после тяжёлых ранений, приведших к частичной ампутации одной или обеих ног, кроме А. П. Мересьева вновь сумели подняться в воздух ещё, по меньшей мере, 8 человек. Из них, 7 были лётчиками - истребителями: майор Л. Г. Белоусов, майор А. Ф. Белецкий, Гвардии полковник А. И. Грисенко, Гвардии капитан З. А. Сорокин, старший лейтенант И. М. Киселёв, Гвардии капитан Г. П. Кузьмин, Гвардии подполковник И. С. Любимов. Один пилот, старший лейтенант И. А. Маликов, представлял бомбардировочную авиацию.

Г. П. Кузьмин, вернувшись в строй после ранения весной 1942 года, летая без ног сбил более 15 вражеских самолётов. В одном из боёв погиб. Остальные пилоты благополучно пережили войну. Все они, кроме Белецкого и Грисенко, стали Героями Советского Союза.]

В 1946 году А. П. Маресьев был уволен из ВВС. Свои последние вылеты на самолёте (учебном У-2 ) Алексей Петрович совершил в начале 1950-х годов в качестве инструктора спецшколы ВВС в Москве. На этом его небесная эпопея закончилась. Самое удивительное, что все эти годы он жалел не об отрезанных ногах, а о том, что не дано ему управлять реактивным самолётом. И то, и другое было безвозвратно потеряно для него, но о ногах Маресьев не говорил никогда, а о самолётах - всегда.
А.П.Маресьев с курсантами авиационного училища.

- Я так хотел полетать на "Аэрокобрах" ! - признался он однажды. - Но у них тормоза ногами управляются - мне это не подходит. Я ещё в госпитале врачам пообещал, что не полезу на рожон: если б не чувствовал, что могу летать, не просился бы на фронт. А я не то что чувствовал, я знал! Я все движения свои оттачивал буквально с линейкой: засовывал протезы между перекладинами стула, отворачивался и представлял, что управляю самолётом. Потом измерял всё расстояния линейкой и начинал сначала. Но всё равно никто в меня не верил. Под Москвой полно аэродромов, а меня после госпиталя аж в Чувашию услали - чтоб, если что со мной случится, никто не узнал...
А.П.Маресьев.

Со свойственной ему неукротимой волей Маресьев взялся за учёбу. В 1952 году успешно окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС, а в 1956 году - аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС. В том же году кандидат исторических наук Алексей Петрович Маресьев вошёл в состав Советского комитета ветеранов войны. Был первым заместителем председателя Российского комитета ветеранов войны и военной службы. В последние годы возглавлял Общероссийский фонд инвалидов Великой Отечественной войны.

Боевые и трудовые заслуги перед Родиной Гвардии полковника в отставке, кандидата исторических наук Алексея Петровича Маресьева отмечены наряду с "Золотой Звездой" Героя многими государственными наградами. Он удостоен многих иностранных орденов и медалей. Алексей Петрович - почётный солдат одной из воинских частей, Почётный гражданин городов Комсомольска-на-Амуре, Камышина, Орла и других; его именем названы общественный фонд, молодёжные патриотические клубы. Избирался депутатом Верховного Совета СССР. Автор книги "На Курской дуге" и других.

18 мая 2001 года в Театре Российской армии намечался торжественный вечер по случаю 85-летия Маресьева, но за час до начала у Алексея Петровича случился сердечный приступ. Его доставили в реанимацию одной из московских клиник, где он скончался, не приходя в сознание. Торжественный вечер всё же состоялся, но начался он с минуты молчания...

источник: Красные соколы

Отредактировано Кит (2016-03-04 23:03:08)

Школа в которой я учился носит имя Героя Советского Союза Оплачко Александра Алексеевича.
Вот такой портрет был нарисован на стене в холле.

Оплачко Александр Алексеевич - пулемётчик 955-го стрелкового полка (309-я стрелковая дивизия, 40-я армия, Воронежский фронт), красноармеец.

Родился 13 октября 1924 года на хуторе Писаревка, ныне село Новая Осиновка Острогожского района Воронежской области, в семье крестьянина. Русский. Окончил 7 классов, ремесленное училище в Воронеже. Работал в колхозе.

В Красной Армии с 1943 года. С этого же года на фронте. Участвовал в боях под Курском и Белгородом.

Пулемётчик 955-го стрелкового полка (309-я стрелковая дивизия, 40-я армия, Воронежский фронт) красноармеец Оплачко в составе штурмовой группы под командованием старшего лейтенанта И.К. Северина одним из первых 22 сентября 1943 года переправился на правый берег Днепра в районе села Монастырёк (ныне в черте посёлок городского типа Ржищев Кагарлыкского района Киевской области) и с ходу вступил в бой с противником. Под непрерывным огнём противника группа заняла первую траншею, нанеся ему большой урон.

Противник бросил в контратаку более роты солдат. Используя трофейные пулемёты, гранаты, разведчики отразили атаку. Красноармеец Оплачко погиб в этом бою. Успешные действия штурмовой группы позволили полку произвести форсирование реки.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1943 года за мужество, отвагу и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, красноармейцу Оплачко Александру Алексеевичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Награждён орденом Ленина (посмертно).

Похоронен в братской могиле в селе Трахтемиров Каневского района Черкасской области.

Источник: Герои страны

Отредактировано Кит (2016-03-08 17:18:23)

С. Аброськин   «Зверства фашистов в Воронежской области»    ОГИЗ* Госполитиздат * 1943

ВЫСЕЛЕНИЕ ФАШИСТАМИ МИРНЫХ ЖИТЕЛЕЙ ИЗ ПРИДОНСКИХ СЕЛ

Как только немцы захватили западные районы Воронежской области, они объявили приказ о немедленном выселе¬нии всех советских жителей из придонских сёл.
Гитлеровцы делали это для того, чтобы отдалить от мест решающих сражений явно враждебную для себя силу.
Никаких определённых мест для переселения не устанавливалось. Людей просто выгоняли из родных деревень в поля и овраги, и они жили там, в ямах и землянках.
Выселение проводилось в течение одного-двух часов по получении приказа, так что население не успевало взять с собой самых необходимых вещей. Но и то, что им удава-

Колхозники Воронежской области после изгнания немецких оккупантов возвращаются в родные места.
лось взять, немцы отбирали по дороге. Для выхода из села Монастырщинка фашисты указали жителям только одну дорогу. Движение по всем другим дорогам запрещалось под угрозой смерти. Как только колхозники показывались на этой, разрешённой для них единственной дороге, немецкие разбойники отбирали у них продовольствие, одежду и обувь. Для того чтобы заставить население быстрее покинуть родные очаги, фашистские звери подгоняли их стрельбой из автоматов и пулемётов. Несколько человек было ранено. За несвоевременный выход из деревни грозил расстрел. Так было не только в селе Монастырщинка, но и во всех придонских деревнях. В селе Красногоровка,  Радченского района, были публично расстреляны четыре колхозника только за то, что они не успели уйти из села в установленный срок. В хуторе Никольском, Лискинского района, немецко-фашистские мерзавцы устроили кровавую расправу над колхозницами  Дарьей  Агаповной  Долотовой  70 лет, Анной Долотовой 45 лет и Аграфеной Даниловной Дубровиной 80 лет за то, что они отказались покинуть свои хаты. Этих колхозниц избили, а затем расстреляли и трупы их бросили в горевшую избу.
Выселяя жителей из сёл, расположенных вблизи Дона, немцы творили чудовищные злодеяния. Никогда жители Коротоякского района не забудут тех зверств и насилий, которые творили оккупанты в селе Урыв. Заняв это село утром 11 июля, мадьяры немедленно начали силой оружия загонять народ в церковь. Тех, кто медлил, они забрасывали гранатами. Люди, беспорядочно бежавшие по селу, расстреливались в спину из автоматов. В течение короткого срока 3 тысячи жителей, в том числе старики, женщины и дети, были загнаны в церковь и находились в ней три дня без воды и пищи.
В церкви была такая теснота, что приходилось всё время стоять. Сесть не было никакой возможности. Матери держали своих детей на руках, чтобы их не, раздавили. Стояли жаркие июльские дни, и в церкви уже через несколько минут стало нечем дышать. На улицу никого не выпускали. Кричали дети, теряли сознание взрослые.
Через три дня фашистские звери выгнали всех заключённых в церковную ограду. Они отделили от взрослых детей от 5 до 12-летнего возраста и, построив их в колонну, угнали в неизвестном направлении.
После этого взрослые также были построены в колонну и их отправили на территорию колхоза «13-я годовщина Октября». Здесь их выстроили вдоль дороги, по которой проходили немецкие войска. Эта дорога была хорошо видна с противоположной стороны Дона, где расположились части Красной Армии, и находилась в зоне обстрела. Чтобы обезопасить себя от огня советских артиллеристов, гитлеровцы создали из советских людей живую изгородь. С девяти часов утра и до вечера следующего дня их держали па этом месте под угрозой расстрела, а затем погнали в село Солдатское и снова заперли в церковь. Часть заключённых была расстреляна, остальных после пыток фашисты угнали на немецкую каторгу.
Из оккупированных районов Воронежа гитлеровцы выселили всех жителей. Тысячи стариков, женщин и детей они угнали в немецкий тыл.
Ассистент Воронежского государственного университета И. И. Сверчков рассказывает о том, как фашисты гнали воронежских жителей в Латненский лагерь. Он говорит: «Путь в лагери был ужасный. Людей держали под усилен¬ным конвоем. В пути... ничем не кормили и даже не разре¬шали пить. Люди изнывали от голода и жажды. Конвой был нестерпимо жесток. Отстающих от усталости, били при¬кладами, плетьми, палками. Особенно ужасно было при конном конвое. Гнали почти бегом. Сзади лошади напирали на людей, ударяли их копытами и коленями».
Жители Воронежской области никогда не забудут страшных дней немецкой оккупации. Одни из них в рядах Крас¬ной Армии беспощадно мстят врагу за все его злодеяния, другие, освободившись от немецкого рабства, восстанавливают разрушенное немцами народное хозяйство, и своим самоотверженным трудом вместе с Красной Армией куют победу над врагом.

РАЗРУШЕНИЕ НЕМЦАМИ ГОРОДОВ И СЕЛ.
УНИЧТОЖЕНИЕ КУЛЬТУРНЫХ И ИСТОРИЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ

За годы сталинских пятилеток Воронеж превратился в крупный промышленный и культурный центр с населением свыше 400 тысяч человек. Город быстро рос. Заливались асфальтом новые магистрали, мостились улицы, разбивались парки, сады и скверы, строились новые благоустроенные многоэтажные дома. В городе работало 10 высших учебных заведений, 77 школ, 4 театра, филармония, 10 клубов, десятки библиотек и свыше 70 лечебных учреждений,
На окраине города росли всё новые и новые корпуса крупных фабрик и заводов, выпускавших самую разнообразную промышленную продукцию.
Впервые месяцы войны все основные крупные предприятия города были эвакуированы в глубокий тыл страны. Это была огромная работа.
Эвакуировав основные предприятия на восток, город продолжал жить полнокровной прифронтовой жизнью, в начале лета 1942 года немцам удалось совершить ряд массированных бомбардировок Воронежа и нанести городскому хозяйству большой ущерб. Затем, захватив в июльские дни 1942 года часть правобережной территории города, фашисты более полугодия варварски уничтожали здания и расхищали имущество населения. На запад двинулась бесконечная вереница автомашин, нагружённых советским добром. Фашистские грабители вывозили всё, начиная от культурных и исторических ценностей и кончая детскими игрушками. Они тащили, что попадалось им под руку.
Немцы разрушили фундаментальную библиотеку Государственного университета, разграбили склады и базы снабжения.
Чувствуя непрочность своего положения в Воронеже, фашисты систематически разоряли город. При своём отступлении они варварски уничтожили многие здания, взорвали гордость воронежцев — прекрассный дом обкома и облисполкома. Заложив взрывчатку в подвалы массивного здания Воронежского государственного университета, фашисты превратили храм науки в груду битого щебня и исковерканного железа, уничтожив при этом большие культурные, научные и материальные ценности.
Немцы уничтожили памятник петровской эпохи — яхт- клуб имени Петра  Первого, взорвали вокзал и Дворец пионеров, превратили в руины архитектурный памятник — Митрофаносвский монастырь. Фашистские варвары разбили памятник Петру  Первому и памятник гению человечества - Владимиру Ильичу Ленину, украшавший прекрасную центральную площадь города.
Многие улицы и кварталы города целиком уничтожены. В безудержной ярости против силы и мощи советского народа, в злобной ненависти к культуре и науке нашей страны фашисты отступая, предали город пожарам. В Воронеже не осталось ни одной школы, ни одного детского сада и ни одной библиотеки, не подвергшихся разрушению и разграблению.
Фашистские мерзавцы разгромили все музеи и учебные заведения. Они разрушили и сожгли богатейшие корпуса медицинского, зооветеринарного, химико-технологического и других институтов Воронежа. Они превратили в пустыню крупный центр сельскохозяйственной науки, цветущий уголок города — Воронежский сельскохозяйственный институт с его садами, парками и опытными участками.
Разрушены театры и клубы Воронежа. Лучшие в городе детские ясли «Венок Ильичу» фашисты превратили в грязный офицерский притон. Лучшие парки и сады городов области гитлеровцы опоганили тысячами своих могил. Фашисты уничтожили в городе элеваторы и мельницы, электростанции и водопровод. Разрушили заводские корпуса, уничтожили более 90 процентов жилых домов.
Только в самом Воронеже немцы разрушили, сожгли и разграбили материальных ценностей на сумму более 5 миллиардов рублей.
В сплошные руины превратили фашисты чистенький красивый город Коротояк, В нём после хозяйничаний немцев не осталось ни одного здания.
Воздушными бомбардировками фашисты разрушили лучшие здания города Богучара. Заняв город, они разобрали в нём почти все каменные здания и использовали их для своих блиндажей.
Серьёзно пострадал город Острогожск;
Десятки сёл сравнены с землёй, в том числе 15 сёл Землянского района, 10 Голосновского и другие. Почти целиком разрушен районный центр Новая Калитва. В двух сельсоветах Давыдовского района — Сторожевском и Селявинском — было 1 300 домов. После ухода немцев осталось только 7 разбитых хат. В Больше-Верейском сельсовете, Землянского района, было 900 жилых зданий. Все они уничтожены. В селе Терешково, Радченского района, из 270 домов фашистами сожжено и разрушено 264, а оставшиеся шесть домов совершенно не пригодны к жилью.
Всё в зелени стояло раньше богатое придонское село Дерезовка. Издали были видны его хаты, сияющие электрическими огнями. После фашистов на его месте остались только пепелища и груды кирпичей. Здесь был сожжён и разрушен 561 дом, или 98 процентов всех построек. В селе Урыв, Коротоякского района, было 750 построек. Все они уничтожены фашистами. В Гремяченском районе из 8 тысяч жилых домов осталось только 2 тысячи, или 25 процентов.
Всего по области фашисты разрушили и сожгли 64 тысячи жилых зданий, 60 помещений средних школ, 268 неполных средних и 284 начальных школы. Всё учебное оборудование школ, школьная мебель и библиотеки были разграблены. В одном только Богучарском районе оккупанты сожгли и разрушили 44 школы, уничтожили краеведческий музей, сельскохозяйственный техникум, библиотеки.
Гитлеровцы разрушили больницы и врачебные пункты, оставив население без медицинской помощи, и поэтому возникшие с приходом немцев эпидемии быстро распространялись.
В уничтожении фашистскими варварами наших городов и сёл, наших культурных и исторических ценностей проявляется звериная ненависть гитлеровцев к нашему народу, их стремление превратить советских людей в своих бессловесных рабов.

С. Аброськин   «Зверства фашистов в Воронежской области»    ОГИЗ* Госполитиздат * 1943

МАССОВОЕ УНИЧТОЖЕНИЕ СОВЕТСКИХ ЛЮДЕЙ

На территории Воронежской области зарегистрирован це¬лый ряд фактов массового уничтожения немецкими оккупантами советских людей. Так, на хуторе Красная Левада, Уколовского района, фашисты согнали всех мужчин в амбар, заперли их, потом отобрали 28 человек и дали по ним три залпа. 24 человека были убиты. Затем фашисты загнали население посёлка в конюшню, а сами начали грабить и поджигать колхозные хаты. В несколько часов хутор был превращён в пепел и развалины. Из 86 домов уцелело только 23. Перед своим уходом из посёлка Ясеноватого, Кантемировского района, немецкие бандиты согнали всех жителей села в два дома и забросали их гранатами. При этом было убито 17 человек и ранено 16. Из 7 человек семьи Патерикова остался в живых только один раненый двухлетний мальчик, из 6 человек семьи Пихаева осталось в живых  только двое детей — 5 и 7 лет с обмороженными ногами.

После ликвидации блокированного немецко-фашистского» гарнизона в районе железнодорожной станции и посёлка Гартмашовки было обнаружено 44 трупа железнодорожников, зверски замученных и расстрелянных немцами. Выяснилось, что одна группа их была загнана фашистскими убийцами в погреб и там уничтожена гранатами и автоматными очередями. Вторая группа железнодорожников с их семьями была расстреляна из винтовок и автоматов в узком коридоре жилого дома. Третья группа была расстреляна фашистскими извергами в будке путевого обходчика.
Жители села Семидесятского, Хохольского района, были свидетелями того, как фашистские бандиты расстреливали сотни военнопленных и мирных жителей, заключённых в лагерях, устроенных в их селе. Колхозник Митрофан Михайлович Коротких видел, как фашисты в июле и августе 1942 года расстреляли три партии заключённых — всего 43 человека.
На территории колхоза «ОСО», в котором был расположен один из лагерей села Семидесятское, найдены 170 трупов советских людей, расстрелянных фашистами.
С каждым днём становятся известными всё новые и новые факты массового уничтожения гитлеровцами советских людей. Так, 9 мая 1943 года в одном из оврагов Хохольского района из ямы было извлечено 77 разложившихся трупов. Среди них 10 детей в возрасте от полутора до 12 лет, 47 женщин и 20 мужчин. У десяти из убитых были найдены документы. Оказалось, что в эту яму были зарыты фашистами мирные граждане города Воронежа, расстрелянные осенью 1942 года.
В августе 1942 года жители города Россошь видели, как со двора гестапо неоднократно отправлялись автомашины, переполненные россошапцами. Через 9 месяцев недалеко от города была найдена яма, в которой обнаружено 84 трупа; «Среди них было 7 детей в возрасте до 6 лет. На детских трупах не было никаких следов, указывающих на причины смерти. По заключениям врачей, дети были зарыты в землю живыми. Осмотр же трупов взрослых показал, что перед расстрелом фашисты подвергали их нечеловеческим пыткам.

С«мья железнодорожника Тихона Куличенко, зверски убитая немцами на ст. Гартмашовка»

Один из рвов на территории психолечебницы «Орловка, в котором гитлеровские мерзавцы зарыли расстрелянных ими советских людей. Вскрытие рва произведено летом 1943 г

Отступая из Россоши, фашисты расстреляли в тюрьме гестапо 28 человек.
Жительница города Богучара Зинаида Фёдоровна Мананникова была выслана немцами из города. Будучи в совхозе «Заря», она видела, что творили там немцы. Она рассказывает: «Я видела женщин с отрезанными грудями, семью из 7 человек — повешенных (там были дети и старики), видела 17 человек женщин и детей, убитых в погребе гранатами. В этом же совхозе немцы расстреляли из автоматов 30 че¬ловек украинских жителей».
Чудовищнее преступления были совершены фашистскими людоедами на территории психиатрической лечебницы «Орловка», недалеко от Воронежа. 14 и 15 июля 1942 года здесь по приказу немецкого командования были расстреляны и заколоты штыками около 700 человек больных, находившихся в «Орловке» на излечении. Вместе с ними были расстреляны 14 больных и раненых красноармейцев и несколько человек служащих лечебницы, в том числе была убита врач Елизавета Львовна Резникова с двухмесячным сыном. Трупы убитых фашисты сваливали в помойные и мусорные ямы.

НАСИЛИЯ НАД ЖЕНЩИНАМИ

Диким, неслыханным издевательствам подвергаются в оккупированных районах советские женщины. Фашистские бандиты насилуют девушек и женщин, загоняют их в публичные дома на утеху гитлеровской солдатне, отправляют в ненавистную фашистскую Германию, где распродают, как скот, бросают в лагери и фашистские застенки.
В одном из сельсоветов Ново-Калитвянского района немцами была изнасилована учительница Д., после чего она долго болела. В селе Залимане, Богучарского района, оккупанты изнасиловали девушку 3., которая после этого страдает психическим расстройством. В селе Титаревке финскими извергами была изнасилована 12-летняя девочка Таня Анищенкова. После этого ей нанесли несколько ножевых ран, от которых она через два дня умерла.
Зверски была замучена и изнасилована молодая учительница Писаревского района Ольга Тихоновна Бабаева. После её смерти фашистские звери вырезали ей на лбу пятиконечную звезду.
Фашистские изверги избили, изнасиловали, а затем раздетую бросили в сарай Анастасию Ивановну Пилипенко, жительницу села Екатериновки, Лискинского района. От побоев и насилий она умерла на следующий день.
В Солдатском сельсовете, Шаталовского района, гитлеровцы изнаcиловaли многих женщин и девушек. Один не мецкий офицер, придя к гражданке Ч., вырвал у неё из рук грудного ребёнка, выбросил его в коридор, а её изнасиловал. В селе Никольском на Еманче, Хохольского района, всему населению был известен мадьярский офицер Шандер Бан. Этот развращённый гитлеровский мерзавец давал распоряжения такого содержания: «Представьте мне, а я по¬шлю офицерам 5—12 девушек», или: «Для обслуживания квартиры (такого-то) офицера представьте девушку с белы¬ми волосами, не толстую, среднего роста».
В Голосновском районе три немецких солдата ворвались в квартиру колхозницы Екатерины Ивановны Андреевой и пытались изнасиловать Андрееву и её двух дочерей — Нюру и Настю. Встретив сопротивление женщин, фашисты расстреляли Настю Андрееву.
В Хохольском районе фашистские мерзавцы изнасиловали двух дочерей колхозницы Ф., а её, за то, что она заступилась за честь своих дочерей, расстреляли.
Во многих сёлах фашисты организовали для своих солдат и офицеров публичные дома, куда, по указанию командования, под угрозой смерти отправляли десятки наших женщин и девушек.

УНИЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДОСТОИНСТВА СОВЕТСКИХ ЛЮДЕЙ

Оккупанты не считают русских за настоящих людей и видят в них своих рабов.
Фашистские головорезы заявляют, что славяне представляют «собой переходную ступень от человека к животному» и что они «ближе к обезьяне, чем к человеку». Русского, говорят немцы, «нельзя назвать человеком в полном смысле слова». Когда в селе Гнилом, Острогожского района, несколько женщин подошли к колодцу и хотели набрать воды, то немецкий охранник встретил их гневным окриком: «Пошёль вон, поганий русь! Вода нет! Вода для лошади не¬мецкий», Гитлеровским людоедам доставляло удовольствие уни-зить человеческое достоинство советских людей, поиздеваться над ними. Так, например, в одном из фашистских лагерей заключённые, запертые на ночь в сарай, не имея права выходить во двор, поневоле испражнялись у входных дверей. Когда же наступало утро и открывалась дверь барака, то входивший немец начинал неистово кричать и бить палкой близлежащих. Он, угрожая оружием, заставлял их убирать накопившиеся за ночь испражнения обязательно руками, запрещая употреблять для этого лопату.
В селе Твердохлебовка, Богучарского района, в октябре 1942 года, в самую дождливую пору, немцы заставляли советских военнопленных возить на себе бочки с водой за 5—б километров, хотя в селе воды было более чем достаточно.
В колхозе имени Кирова, Будённовского района, отступающие мадьяры заставили стариков-колхозников везти на себе сани, на которые были погружены их вещи и оружие, а некоторых колхозников они впрягли в повозки, в которые уселись офицеры. Большинство колхозников не в силах было тащить тяжело нагружённые сани. Они падали от усталости. За это их избивали и расстреливали. Так были расстреляны Пётр Андреевич Ногайцев 62 лет, Григорий Моисеевич Пупынин 60 лет и ряд других колхозников.
В селе Кривой Поляне, Острогожского района, гитлеровцы повесили двух советских военнопленных, пытавшихся бежать из лагеря. К виселице фашисты согнали всё население, и жандарм объявил, что если «во время казни у кого будет смутное, не улыбающееся лицо, то тот будет тоже повешен». .
Случай возмутительного глумления над советским человеком произошёл 3 августа 1942 года в колхозе «Боец», Шаталовского района. Мадьярские солдаты играли в футбол. В это время мимо них пастух Данилов прогонял стадо коров. Мадьярские солдаты заставили старика бегать за футбольным мячом, а затем избили его до потери сознания и бросили в канаву.

ОСКОРБЛЕНИЕ РЕЛИГИОЗНЫХ ЧУВСТВ ВЕРУЮЩИХ

Немецкие фашисты всячески оскорбляли религиозные чувства верующих. Они взорвали, сожгли и превратили в груды развалин десятки церквей. Уничтожены церкви в селе Русской Тростянке, Острогожского района, в ряде сёл Гремяченского,  Ведугского и других районов области. Разрушены и сожжены фашистами церкви в селе Волчье, Евдаковского района, и в селе Кочетовке, Хохольского района, и т. д. В селе Ендовише, Семилуцкого района, фашисты устроили в церкви конюшню, а при отступлении взорвали её. В селе Старо-Никольское, Хохольского района, мадьяры осенью во время богослужения произвели в церкви облаву и всех верующих забрали прямо из церкви на оборонные работы. В конце декабря они превратили церковь в конюшню, а при своём отступлении подожгли её. Усилиями населения пожар был потушен и церковное зда-ние спасено.
Во многих местах гитлеровцы превращали церковные здания в лагери и застенки гестапо. В селе Старой Калитве 57-летний колхозник Митрофан Петрович Чугунов в поисках своей тёлки отошёл от села более чем на 500 метров. За это его скрутили верёвками и на трое суток подвесили в церкви, после чего он совсем потерял способность к передвижению.
В сёлах Урыв и Солдатском, Коротоякского района, гитлеровцы превратили церкви в места массовых пыток советских людей.
Во многих сёлах фашисты отнимали у верующих редкостные ценные иконы и отсылали их в Германию.

В ЛАГЕРЯХ СМЕРТИ

В июне 1942 года людоед Гитлер, обращаясь к фашистским войскам, говорил, что Германия крайне нуждается в мужской рабочей силе, что она использует уже миллионы иностранных рабочих, но, во-первых, этого недостаточно, а «во-вторых, при этом возникают известные трудности». Военнопленные же «не представляют никаких трудностей это хорошо применимая и к тому же дешёвая рабочая сила».
Если итальянских и венгерских рабочих нужно кормить, говорят фашистские людоеды, то содержание русских пленных почти ничего не стоит, ибо это рабы, которые не смеют предъявлять никаких требований и не располагают никакими правами. К военнопленным фашисты причисляют всех мирных жителей, которых им удастся захватить во временно оккупированных советских районах.
В лагери военнопленных фашисты бросали не только захваченных ими бойцов и командиров Красной Армии, но и мирных жителей. В этих лагерях были и старики, и женщины, и даже дети. Так, в Латненском лагере половина заключённых состояла из жителей Воронежа. Много женщин и детей было брошено фашистами в Россошанский лагерь.
Гитлеровцы почти в каждом захваченном ими районе Воронежской области создали по нескольку таких лагерей. Часть заключённых в лагери они использовали по строительству дорог, оборонных укреплений и т. д., а часть угоняли на различные тяжёлые, изнурительные работы в Германию.
В зависимости от потребности в «дешёвой рабочей силе» количество таких «военнопленных», заключённых в лагерях, колебалось от нескольких сот человек до нескольких тысяч. Так, в селе Семилуки фашисты держали в лагере около 200 человек, при станции Латная — около 400 человек, в лагере Первомайского совхоза, Радченского района, находилось до полутора тысяч человек. В острогожских лагерях на кирпичном заводе и на хуторе «Новая мельница» содержалось по 3 тысячи и более военнопленных. В городе Россоши, в лагере на усадьбе колхоза «Путь Ленина», содержалось до 10—11 тысяч человек, среди которых было значительное количество мирных советских жителей.
Кроме обычных лагерей «для военнопленных», Фашистские оккупанты организовали ряд специальных, так называемых партизанских лагерей, куда бросали партийных работников, советских активистов и партизан. В эти лагери заключались те, кого фашисты считали особо «политически неблагонадёжными».
Если заключённые в лагери для военнопленных использовались на работах и выводились за пределы лагеря, то находившиеся в партизанских лагерях были совершенно отрезаны от внешнего мира. Их выводили из лагеря только для допроса или пытки в гестапо. Попасть в партизанский лагерь — это значило быть обречённым на виселицу или медленную смерть от голода, холода и побоев.
Под лагери фашисты использовали обычно скотные дворы или овраги. Лагери обносили проволочным заграждением в девять-десять рядов колючей проволоки. На территории лагеря иногда сооружались примитивные постройки вроде сараев для ночёвки заключённых, кухни или погреба. Больные и раненые размещались вместе со здоровыми.
За оградой фашисты зарывали трупы замученных людей.
Режим в лагерях повсюду был зверским. Фашистские оккупанты добросовестно выполняли приказания своего командования, которое в секретном указании от 25 июля 1941 года говорило: «Всякое снисхождение, человечность по отношению к военнопленным строго преследуются. Германский солдат всегда должен давать пленному ЧУВСТВОвать своё превосходство». Это указание своего начальства фашистские бандиты проводили в лагерях на оккупированной части Воронежской области со всей жестокостью и беспощадностью. С раннего утра и до позднего вечера, в жару и мороз, в дождь и слякоть военнопленных заставляли работать на фашистских хозяев.
Военнопленные в фашистских лагерях постоянно голодали. От голода, непосильной работы, холода и от отсутствия медицинской помощи они гибли ежедневно десятками.
Вот что рассказывает военврач 3-го ранга Василий Петрович Мамченко о немецком лагере № 191 на кирпичном заводе Острогожска, в котором он сам пробыл несколько месяцев, «Немцы отвели для размещения русских военнопленных кирпичный завод, хотя там не было помещений, пригод¬ных для жилья. Пленных попросту загнали в сарай для сушки кирпича, где не было ни окон, ни потолка. Пленным не давали даже соломы для подстилки — они спали «а голой земле. Точно в таких же условиях находились боль¬ные и раненые. Никаких медикаментов и перевязочных материалов лазарет не имел, несмотря на массовые заболевания. В лазарете всегда находилось не менее 200 человек... Раны бойцов гноились, в них заводились черви, развивалась газовая гангрена, были частые случаи столбняка. Лагерный режим был очень жестокий. Пленные работали по 10—12 часов на земляных работах. Кормили утром и вече¬ром баландой — тёплой водой с просом или ржаной мукой. И то давали только по нескольку ложек. Изредка, в виде подачки, варили мясо павших лошадей, туши которых издавали зловоние. Но врач лагеря, немец Штейнбах, за¬явил, что «для русских собак это мясо вполне хорошего качества».
Если военнопленные раненые и больные отказывались работать, их избивали до полусмерти. Когда голодные люди по пути на работу нагибались, чтобы поднять с дороги оброненные с воза свёклу или картофелину, мадьяры-конвоиры пристреливали их на месте. Они также пристреливали тех пленных, которые отставали в пути на работу. Часто мадьяры убивали пленных без всяких причин... Смертность в лагере составляла ежедневно от 30 до 50 человек. Умирали от истощения, от дизентерии, сыпного тифа и от запущенных ран. Общее количество умерших с конца августа 1942 года до середины января 1943 года — около 3 тысяч человек.
В конце октября 1942 года, когда вода в речке была подёрнута тонкой плёнкой льда, лагерный офицер капитан Клюс приказал вывести всех пленных, в том числе « ране¬ных, на берег реки и заставил мыться в ледяной воде; те, кто отказался мыться, были избиты полицейскими, В результате этого «купания» Многие из пленных заболели воспаление легких.
Некоторые военнопленные, не выдержав всех ужасов режима в фашистских лагерях, кончал» жизнь самоубийством. Когда два военнопленных убежали из этого лагеря и были пойманы, то гитлеровцы заставили их вырыть себе могилу, а затем расстреляли».
В селе Солдатском,  Шаталовского района, мадьяры заставили трёх военнопленных, раненных в ноги, босиком плясать на костре, а затем расстреляли их.
Большой лагерь был на хуторе Новая Мельница, Острогожского района. До 3 тысяч военнопленных, заключенных в этом лагере, использовались на строительстве железнодорожной Ветки между Острогожском и Евдаково.
Военврач З-го ранга Иван Алексеевич Нечкин шестъ месяцев томился в этом лагере. Вот что от рассказывает о нём:
«На работе нельзя было разогнуть спины и закурить - тотчас же обрушивалась палка охранника. Палка и розга были единственным» средствами обращения и общения лагерной охраны с военнопленными.
17 сентября, в то время когда военнопленные были на работе, гитлеровцы заложили в печку барака, В котором размещалось 600 человек, взрывчатое вещество. Вечером, когда барак наполнился людьми, возвратившимися с работы, печка была затоплена. Последовал оглушительный взрыв, и пламя тотчас же охватило камышёвое перекрытие « стены барака. Пленные кинулись к дверям, но там им преградили путь венгерские охранники, которые стали стрелять в толпу. Трупы завалили вход. Началась паника, давка, раздались дикие крики о помощи. Вскоре едкий дым задушил людей в бараке и они сгорели.
Всего погибло 397 человек. 80 человек получил» тяжёлые ожоги. Из них 50 человек умерли в лазарете. Таким образом, общая цифра погибших равняется 447 человекам. Об этом злодеянии гитлеровцев, как они ни старались его скрыть, знают и в городе и во всех окрестных сёлах.
Много военнопленных уничтожили немцы при своём отступлении. Но остались живые свидетели их преступлений, и мы рассказываем о них, чтобы весь мир знал ещё одну правду о их злодеяниях».
Фашистская охрана лагерей раздевала военнопленных чуть ли не догола, оставляя им только негодную обувь и одежду. Истощённых, измученных, одетых в лохмотья военнопленных фашисты прогоняли через захваченные ими советские сёла, чтобы показать населению, что Красная Армия разута, раздета и голодает, что она не является боеспособной силой.
К осени заболевания и смертность среди заключённых резко возросли. Оккупанты под предлогом сбора для них обуви и одежды в ряде мест устраивали принудительную развёрстку среди населения. В Первомайском совхозе, Радченского района, все рабочие и служащие, в семьях которых имелись призванные в ряды Красной Армии, были занесены полицией в особые списки. Всем им предлагалось сдать в комендатуру тёплые вещи «для военнопленных». Отобранные таким образом одежда и обувь были вывезены из совхоза, и заключённым из них ничего не передали. Зато из лучших вещей, отобранных у местных жителей, портные несколько недель шили костюмы и пальто для фашистских жандармов.
Голод, холод, изнурительные работы, ежедневные побои плетью, палкой и прикладом — таков режим, который установили фашистские варвары в лагерях для военнопленных. Ассистент Воронежского государственного университета Н. И. Сверчков, находившийся некоторое время в Латненском лагере, говорит: «Нас били без всяких причин и оснований. Били лишь потому, что это нравилось палачам. В своих истязаниях они не знали никаких пределов. Совершенно больных, неспособных стоять на ногах, они принуждали работать, и если они падали, то их избивали. При побоях юдей нередко раздевали догола и пороли до тех пор, пока они не теряли сознание.
Особое удовольствие доставляло фашистским охранникам бросать за проволоку куски тухлой конины или заплесневелого хлеба и наблюдать, как голодные военнопленные бросались за ними.
Когда колхозники пытались передать военнопленным продукты или одежду, то фашистские охранники прогоняли и избивали их. Охранники Кантемировского лагеря травили собаками тех колхозниц, которые близко подходили к лагерям.
У многих лагерей были вывешены такие объявления на немецком и русском языках:

«СТОЙ!
ЗАПРЕТНАЯ 30HA!
ВНИМАНИЕ!
Всем частным лицам строго запрещаетчя вращаться в запретной зоне.
Кто будет встречен, в того часовые без оклика станут стрелять!
Командующий германскими войсками».
Гражданка села Семидесятского, Хохольского района, колхозница А. А. Денисова с группой женщин пришла к лагерю и хотела передать военнопленным хлеб и другие продукты. Немецко-фашистские часовые избили колхозниц, а все продукты отобрали.
В том же селе одна женщина, проходя мимо лагеря, бросила через проволочные заграждения буханку хлеба. Когда изголодавшиеся пленные кинулись за хлебом, мадьярские часовые без предупреждения открыли стрельбу и убили четырёх военнопленных.
Во всех лагерях фашисты систематически уничтожали советских военнопленных.
В Коротоякском районе фашисты замучили и расстреляли свыше 300 вовннопленных, в Репьёвском районе — около 400 человек. В колхозе «Путь Ленина», около города Россошь, 5 июня 1943 г. в пяти силосных ямах было найдено более  500 трупов, зверски изуродованных и замученных гитлеровцами советских людей.

Сейчас точно установлено, что начиная с 10 июля 1942 года в Россошанском  лагере гитлеровцы ежедневно расстреливали советских людей. Вот что рассказывают свидетели этого преступления фашистских мерзавцев:
«Группу заключённых фашисты подводили к яме и при¬казывали немедленно раздеться. Спуститься в яму и лечь лицом к земле. Затем один из фашистов стрелял лежащему в затылок. Следующего силой заставляли ложиться рядом с ещё тёплым трупом расстрелянного и повторяли с ним то же самое. Когда ряд трупов доходил до противоположной сто¬роны ямы, очередные жертвы заставляли ложиться на трупы ранее расстрелянных». За три недели эта траншея была заполнена и расстрелы были перенесены в другие места. Отступая из города Россоши, гитлеровцы погнали за собой и пленных из лагеря. По дороге тысячи из них были расстреляны в сосновом лесу.
Фашистские людоеды и изверги не останавливались ни перед какими гнусными и бесчеловечными издевательствами над  военнопленными.
Агроном Троепольский, проживавший во время оккупации в селе Гнилом, Острогожского района, видел, как группа военнопленных, работая у ручья, изнемогала от жажды и не имела права напиться воды, так как фашистская охрана не разрешала этого делать. Часовой с винтовкой не давал пленным ни на секунду прервать работу. «Один пленный,— рассказывает Троеполъский, — застонал и разогнулся. В тот же миг ему в спину последовал сильный удар и раз¬дался дикий крик часового: «Работай, сволочь!» От сильного удара пленный упал. Потом он попытался подняться, но сил не было. Повернув лицо к немцу, он зашептал: «Пить!,.» Вместо воды он получил пять сильных ударов прикладом в спину. В это время мимо проходил немецкий батальон, состоявший из 17—18-летних парней, привезённых из Германии с тем, чтобы они прошли практику подготовки «полно¬ценного арийского солдата». Подойдя к умирающему от голода, жажды и побоев, фашистский офицер, шедший во главе колонны, ударил его кованым каблуком в голову. Кровь обагрила волосы и лицо военнопленного, но он не пошевельнулся. Это, однако, не остановило молодых зверей. Следуя примеру своего офицера, они одни за другим подходили к убитому и с диким хохотом наносили ему удары. Вскоре голова несчастного превратилась в кусок окровавленного мяса, втоптанного в землю».
Жительница города Острогожска Мария Терентьевна Майданникова была свидетельницей следующей кровавой расправы фашистов: «5 января 1943 года гитлеровцы гнали по Острогожску около сотни русских военнопленных. У них был несчастный, измученный вид. Одеты они были в лохмотья. Несмотря на мороз, только немногие имели рва¬ные сапоги. У остальных ноги были обмотаны грязными тряпками. У некоторых не было даже шапок. С тротуара русские жители бросали платки, которыми пленные обвёртывали головы. Конвоиры отгоняли жителей и грозили им, запрещая подходить к пленным. Мадьяры вели пленных к магазину на улице Медведовского (рядом с аптекой) и часть из них загнали в подвал этого дома. Вскоре я заметила, что в подвале вспыхнул огонь. Через несколько минут оттуда донеслись отчаянные крики. Я осторожно подошла к подвалу и заглянула внутрь. Там ярко горел костёр. Два мадьяра держали над ним за плечи и за ноги пленного и медленно поджаривали его живот и ноги на огне. Они то поднимали его над огнём, то опускали ниже, видимо, наслаждаясь его мучениями. Так они терзали его минут 20, а когда он затих, мадьяры бросили  его лицом вниз на костёр. Вдруг пленный опять задёр¬гался. Тогда один мадьяр с размаху вонзил ему в спину штык».
16 января 1943 года в боях за село Гнилое, Острогожского района, был тяжело ранен и попал в плен к мадьярам красноармеец Родион Степанович Пиритохин.  Мадьяры три дня не давали ему пищи, ни разу не перевязали раны. По нескольку раз в день они приходили в избушку, где лежал Пиритохин, и мочились па его раны. 20 января Пиритохин был подобран нашими бойцами в очень тяжёлом состоянии.
Жители хутора Лиман, Радчеадского района, были свидетелями дикой расправы немецкого офицера над советским бойцом. Немец, сидя на лошади, заставлял красноармейца бежать впереди, подгоняя его плетью. Затем пленного принудили купаться «в ледяной воде и бросали в воду возле него гранаты, заставляли в вытянутой руке держать снятое с жатки сидение, а когда он, обессилев, опускал руку, его избивали. Эти пытки продолжались в течение трёх дней, после чего избитого и истерзанного, красноармейца гитлеровские изверги заковали в кандалы и погнали в концлагерь.
Когда доблестные войска Красной Армии зимой 1942/43 года перешли в наступление и освобождали от фа-шистской нечисти один район за другим, гитлеровцы, отступая, пытались уводить в свой тыл военнопленных, находившихся в лагерях. Но удар Красной Армии был настолько силен и стремителен, что немцам не всегда это удавалось, и большинство советских людей было освобождено от фашистской каторги.